Если я опозорюсь, то напишу статью о том, как провалила прямой эфир

Думала я бессонной ночью в поезде, следующему по маршруту Санкт-Петербург – Москва. 

После одного из материалов про иностранные языки поступило приглашение поучаствовать в прямом эфире продолжительностью 25 минут на Радио России и продолжить дискуссию на эту тему. Радость от мысли на денек прокатиться в столицу смешивалась с любопытством и парализующим страхом. 

Вроде бы головой понимаешь все: нет в этом ничего страшного, это просто точно такой же разговор на тему, в которой ты как рыба в воде, но ничего сделать с волнением не удавалось.
Ужас был в том, что ранее не доводилось бывать в похожей ситуации. Запаса времени для постановки голоса не было. Вопросы были неизвестны. Ведущие программы незнакомы: но предстояло оказаться с ними в эфире уже через несколько часов.

Всю ночь накануне я изучала материалы на тему публичных выступлений, составляла тезисы, пробовала совершать какие-то манипуляции с дыханием. И… придумала план Б, что я сделаю, если опозорюсь на всю страну: напишу об этом статью: что-то вроде публичной работы над ошибками. 

Я прекрасно знала о страхе перед публичным выступлением, но знать, делать и сделать – это три разные вещи. Необходим навык. А откуда ему взяться, если эфир – первый в жизни? Это не интервью и к нему нельзя подготовиться заранее. Это не статья, которую можно сколько угодно редактировать. Это ответственность перед аудиторией, за каждое сказанное слово на чистовую, почти без возможности исправить его. 

За полчаса до начала предусмотрительно было выпито много воды. Я разрешила себе волноваться сколько угодно до и после, а во время эфира — мобилизоваться максимально. Глядя на доброжелательных ведущих сквозь стекло по мере приближения к «on air» я стала замечать, что страх постепенно улетучился, а когда села к микрофону – исчез за дверью. На всякий случай я вцепилась руками в сиденье, разместив все напряжение там, стараясь сосредоточиться исключительно на теме разговора, а не на мыслях о том, как воспринимается со стороны то, что говорю. Это очень помогло, все прошло спокойно и время пролетело незаметно. 

После эфира во время обеда приборы несколько раз падали в пиццу: еще какое-то время довелось отходить от стресса. 

Вывод получился короткий. 
По большому счету страшного в этой истории не было ничего, кроме двух вещей: лишнего надуманного и недостаточно натренированного навыка.